В Ливорно

До станции было недалеко, но так шпарило, и мы устали и боялись опоздать на поезд, так что влезли в слишком набитый (по моим представлениям об итальянском общественном транспорте) автобус. На переднем сидении сидел дяденька, одетый простенько, как советский пенсионер, с портфельчиком на коленях, и держал в руках желтоклювого воробышка. И почему-то меня такой жалостью к этому дяденьке прошибло... Было и так заметно — по скромной и немного мешковатой одежде, по доброму лицу и виноватой улыбке, какой он одинокий, беззащитный и добрый, а тут еще этот воробышек трогательный.... И бывает иногда, что в одной точке пересекается несколько незначительных и друг с другом не связанных событий, но именно их концентрация превращает этот момент в какую-то вспышку сознания, в почти откровение, и вот к этому дяденьке с воробышком добавилось из внешнего мира завывание скорой помощи, и мое чувство жалости к хрупкому и беззащитному сущему обострилось до слез.

О случайных и, на первый взгляд, бессмысленных совпадениях.

На наш пляж каждое утро приходила семья: дедушка в моряцкой фуражке, толстая бабушка с рыжими-прерыжими волосами, молоденькая мама с длинной русой косой и грудным ребеночком. Наши зонты всегда разделяла пара-тройка других зонтов, ничто нас не сталкивало (ни отлетевший на их полотенце мячик, ни схвативший девочкину леечку Коля), ничто друг к другу не привлекало (скорее, отталкивало: меня — их огненнно-рыжая, какая-то зощенковская бабушка, их — мое высокомерие, должно быть), так что на протяжении трех недель мы почти демонстративно не замечали друг друга (хотя давно поняли — они про нас, а мы — про них — что все мы — русские). В последний день отдыха мы с Аней поехали по делам в Геную, а на обратном пути делали пересадку в Ливорно. На платформе было многолюдно — только что прибыл поезд на Салерно. Вот он отошел, толпа из отъезжающих, провожающих и любопытных схлынула, и глаз сразу вычленил соотечественника (хотя и под вопросом: и по внешности, и по манере одеваться он мог бы сойти и за поляка). Но когда я что-то сказала Ане по-русски, он сразу навострился и подскочил спрашивать про поезд. В поезде сел рядом, но за всю дорогу мы не сказали ни слова (друг другу: с Аней пришлось болтать всю дорогу). И вот поезд притормаживает на нашей остановке, двери — после нажатия на кнопочку — открываются и.... Во-первых, этот незнакомый русский помогает итальянке снести по ступеням вагона тяжеленный чемодан, а во-вторых, его встречает на платформе...да, та русская девушка с косой, с нашего пляжа. И почему-то сразу представились подмосковная электричка, дача... И к девушке возникла запоздалая симпатия.